Стихи о дружбе для 7 и 8 классов

Я виноват перед тобою,
Цены услуг твоих не знал.
Слезами горькими, тоскою
Я о прощеньи умолял,
Готов был, ставши на колени,
Проступком называть мечты;
Мои мучительные пени
Бессмысленно отвергнул ты.

Зачем так рано, так ужасно
Я должен был узнать людей
И счастьем жертвовать напрасно
Холодной гордости твоей?..

Свершилось! Вечную разлуку
Трепеща вижу пред собой…
Ледяную встречаю руку
Моей пылающей рукой.

Желаю, чтоб воспоминанье
В чужих людях, в чужой стране
Не принесло тебе страданье
При сожаленье обо мне…

Мишка косолапый,
Милая мордашка,
Отчего грустишь ты,
Сидя у окна?
Мне с тобою ночью
Спится сладко, сладко.
Не грусти, дружище,
Вспомни про меня.

Мы с тобой на пару
В карты обыграем
Каждого мальчишку
С нашего двора.

Ты спроси подружек:
Кукол и игрушек,
Мы с тобой на свете –
Лучшие друзья!

Улыбнулся мишка:
Дружба не пропала
И веревкой крепкой
Нас двоих связала!

Много у меня друзей:
Лена, Танечка, Сергей.
С Леной песенки поём,
С Таней мы гулять пойдём,
А Серёжке целый день
Нас дразнить совсем не лень!

В школе дружно мы живём:
Вместе учимся, растём,
Узнаём про всё на свете,
О других таких же детях,
Как они живут и чем
Заниматься им не лень.

Всем дружить необходимо –
Ане, Вите, Насте, Диме,
Все мы – лучшие друзья,
Друг без друга нам нельзя.

Мы умнеем и растём,
В школе весело живём.
Пусть учительница верит –
Мы её не подведём!

Сегодня ты на тройке звонкой
Летишь, богач, гусар, поэт,
И каждый, проходя сторонкой,
Завистливо посмотрит вслед…
Но жизнь – проезжая дорога,
Неладно, жутко на душе:
Здесь всякой праздной голи много
Остаться хочет в барыше…

Ямщик – будь он в поддевке темной
С пером павлиньим напоказ,
Будь он мечтой поэта скромной, –
Не упускай его из глаз…

Задремлешь – и тебя в дремоте
Он острым полоснет клинком,
Иль на безлюдном повороте
К версте прикрутит кушаком,
И в час, когда изменит воля,
Тебе мигнет издалека
В кусте темнеющего поля
Лишь бедный светик светляка…

Я думаю чаще и чаще,
Что нет ничего без границ,
Что скроет усатая чаща
Улыбки приятельских лиц,

Расчетливость сменит беспечность,
И вместо тоски о былом
Мы, встретясь,
Былую сердечность
Мальчишеством назовем.

Быть может,
Рассудочной стужей
Не тронем безусых путей.
Быть может,
Мы будем не хуже,
И все-таки будем не те...

Вот девушку любим и нежим,
А станет жена или мать –
Мы будем всё реже и реже
Любимой ее называть...

Это правда:
Чтобы долго жить,
Надо чаще видеться с друзьями.
Я всё продолжаю мельтешить
Встречами, поступками, стихами.
Но однажды брошу все дела,
Сяду в самолет «Аэрофлота»…

Друг не ждал.
Душа его ждала,
Веря в неожиданность полёта.
Так же побросав свои дела,
Соберутся милые мне люди.
Около весёлого стола
Мы о дружбе говорить не будем.

Только память станет ворошить
Те слова, когда вернусь до дому.
Не затем,
Чтоб после долго жить.
Просто жить не стоит по-другому.

О друге своём узнаю от других.
Он мечется где-то
Меж дел и свиданий.
И дружба моя –
Как прочитанный стих –
Уже затерялась средь новых изданий.

О друге своём узнаю из газет.
Он мимо глядит
С популярной страницы.
Ну что же, на «нет»
И суда вроде нет.
Не пивший вовек,
Я хочу похмелиться.

О друге своём вспоминаю порой.
Читаю открытки его и записки.
Но кто его тронет –
Я встану горой,
Поскольку священны у нас обелиски.

Скала, подставляя под волны грудь,
Стоит, всем ветрам открыта.
А есть ли на свете хоть что-нибудь,
Что было б прочней гранита?

На это ответ был наукой дан
Еще из столетней дали:
– Крепче гранита – металл титан
И твердые марки стали.

А тверже? Не щурьте пытливо глаз,
Ответ ведь известен тоже:
– Прочнее, чем сталь и титан, – алмаз. –
Пусть так. Ну а есть на земле у нас
Хоть что-то алмаза тверже?

Да, есть на земле вещество одно,
И тут ни при чем наука:
Всех крепче и было и быть должно
Твердое слово друга!

К чему холодные сомненья?
Я верю: здесь был грозный храм,
Где крови жаждущим богам
Дымились жертвоприношенья;

Здесь успокоена была
Вражда свирепой Эвмениды:
Здесь провозвестница Тавриды
На брата руку занесла;

На сих развалинах свершилось
Святое дружбы торжество,
И душ великих божество
Своим созданьем возгордилось.

Чадаев, помнишь ли былое?
Давно ль с восторгом молодым
Я мыслил имя роковое
Предать развалинам иным?

Но в сердце, бурями смиренном,
Теперь и лень и тишина,
И, в умиленье вдохновенном,
На камне, дружбой освященном,
Пишу я наши имена.

Настоящий друг всегда рядом,
Он подставит всегда плечо,
Озаряя вас добрым взглядом
Будет рядом когда горячо.

Друг, как брат, вас поймет с полуслова
Не обидет и не предаст,
Сдержит каждое свое слово
Будет радовать каждый раз.

Коль беда постучится в двери
Не страшна вам она теперь,
Вместе все одолеть будет легче
И уйти от тяжелых потерь.

И неважно, какого он пола,
Сколько лет и где он живет,
Друг вам самый родной и близкий
Никогда он не подведет!

Дорожите каждый миг своим другом
В жизни много бывает потерь,
Берегите, цените, любите
И дарите тепло каждый день!

Деньги тратятся и рвутся,
забываются слова,
приминается трава,
только лица остаются
и знакомые глаза...
Плачут ли они, смеются –
не слышны их голоса.

Льются с этих фотографий
океаны биографий,
жизнь в которых вся, до дна
с нашей переплетена.

И не муки и не слезы
остаются на виду,
и не зависть и беду
выражают эти позы,
не случайный интерес
и не сожаленья снова...

Свет – и ничего другого,
век – и никаких чудес.
Мы живых их обнимаем,
любим их и пьем за них...
...только жаль, что понимаем
с опозданием на миг!

В наш тесный круг не каждый попадал,
И я однажды – проклятая дата! –
Его привёл с собою и сказал:
«Со мною он – нальём ему, ребята!»

Он пил, как все, и был как будто рад,
А мы – его мы встретили как брата…
А он назавтра продал всех подряд.
Ошибся я – простите мне, ребята!

Суда не помню – было мне невмочь,
Потом – барак, холодный как могила,
Казалось мне – кругом сплошная ночь,
Тем более что так оно и было.

Я сохраню хотя б остаток сил.
Он думает – отсюда нет возврата,
Он слишком рано нас похоронил,
Ошибся он – поверьте мне, ребята!

И день наступит – ночь не на года, –
Я попрошу, когда придёт расплата:
«Ведь это я привёл его тогда –
И вы его отдайте мне, ребята!..»

Я в детстве дружил с великаном.
Нам весело было одним.
Он брёл по лесам и полянам.
Я мчался вприпрыжку за ним.

А был он заправским мужчиной
С сознанием собственных сил,
И ножик вертел перочинный,
И длинные брюки носил.

Ходили мы вместе всё лето.
Никто меня тронуть не смел.
А я великану за это
Все песни отцовские спел.

О мой благородный и гордый
Заступник, гигант и герой!
В то время ты кончил четвёртый,
А я перешёл во второй.

Сравняются ростом ребята
И станут дружить наравне.
Я вырос. Я кончил девятый,
Когда ты погиб на войне.

Я товарища хороню.
Эту тайну я хмуро храню.
Для других он еще живой.
Для других он еще с женой,
для других еще с ним дружу,
ибо с ним в рестораны хожу.

Никому я не расскажу,
Никому –
что с мертвым дружу.
Говорю не с его чистотой,
а с нечистою пустотой.
И не дружеская простота -
держит рюмку в руке пустота.

Ты прости,
что тебя не браню,
не браню,
а молчком хороню,
Это что же такое,
что?
У меня не умер никто,
и немного прожито лет,
а уж стольких товарищей нет.

У меня знакомых в море много –
Прямо ими я не нахвалюсь, –
В том числе миноги, осьминоги
И – малюсенький моллюск.

Я и не бываю одиноким,
А ведь это в жизни крупный плюс:
У меня миноги, осьминоги
И – малюсенький моллюск.

Не перебивая всю дорогу –
Разве что я сам остановлюсь, –
Слушают миноги, осьминоги
И – малюсенький моллюск.

Их просить не надо о подмоге.
Никого я в драке не боюсь:
За меня миноги, осьминоги
И – малюсенький моллюск.

Вот и получается в итоге,
Что устроил всех такой союз:
Счастливы миноги, осьминоги
И – малюсенький моллюск!

Мальчик смотрит печально в окно,
Он поссорился с другом давно,
На дворе все мальчишки- друзья,
На друзей обижаться нельзя!

А в небе солнце жмурится
И ласково глядит,
«Давай не будем хмуриться, –
Как-будто говорит. –
О чём мечтаешь – сбудется,
Терпенья наберись!
Давай не будем хмуриться,
А ну-ка, улыбнись!»

Даже солнышку мальчик не рад,
А вокруг столько славных ребят,
Удивительно добрые лица,
Разве можно так долго сердиться?

В дверь звонит настойчиво друг,
Как светло стало в комнате вдруг.
Солнца лучик щекочет,щекочет,
И не хочешь- хохочешь, хохочешь.

Мой удивительный сосед
На всё даёт один ответ,
Ни что его не удивит:
«Подумаешь», – одно твердит.

Я во дворе поймал жука,
Усы длиннющие, рога!
Он в хохот: «Это ли рога?!
Ты видел нашего быка? »

Мой змей поднялся выше крыш,
Его опять не удивишь:
«Подумаешь! – кричит в окно, –
А мой змей в космосе давно!»

Донёс старушке сумку я,
Благодарит она меня.
«Подумаешь», – сосед опять
Я тяжелей могу поднять.

Я двойку получил – беда!
И снова слышу: «Ерунда!»
Сосед дневник открыл: «Смотри,
А у меня их целых три!»

На базаре червячок
Продавал половичок.
Крючком связанный,
Теплый, сказочный.

Вот собачка подошла.
Видно что-то в нем нашла.
Хвост качается,
Улыбается.

«Здравствуй милый червячок!
Ав! Почем половичок?
Буду с тобой дружен
Очень он мне нужен!»

Новогодняя пора!
Ждет подарков детвора
И собачка тоже
Ждет его похоже.

И подумал червячок:
«Даром дам половичок.
Жадность пусть не гложет,
Друг всего дороже!»

Я свою соседку Олю
За косичку дёрнул в школе, –
Эта Оля мне опять
Не дала ответ списать.

Ручкой больно ткнул я в спину
Одноклассницу Марину,
Нужно с ней, вообще, построже,
Чтоб не строила мне рожи.

Я стиралкой кинул в Лену,
Ей же – как горох об стену,
А весёлую Катюшку
Обозвал я хохотушкой.

В сумку ябеды Ларисы
Я с утра подкинул крысу,
Та устроит в сумке нору –
Вот потеха будет скоро!

На весь класс одну Иришку
Уважаю, как мальчишку,
С Ирой я давно дружу –
Ей лишь кнопку подложу…

С Вовкой я сегодня в ссоре,
Хуже нету хулигана:
Причинил мне столько горя –
Погубил мне таракана!

Таракана я лелеял,
Каждый день кормил лапшой,
Каждый день линейкой мерил –
Стал он рыжий и большой!

Только Вовка, мой дружище –
Вот ведь изверг! Вот вандал! –
Оторвал ему усищи!
И, конечно, дёру дал!

Мне твердит отец: «Да брось ты,
Вовку надо бы простить».
Я же весь киплю от злости,
Я готов его побить!

Но подумалось мне ночью,
Как-то так, нежданно, вдруг:
Изверг Вовка – это точно,
Но он всё-таки мне Друг!

Мои друзья мне всё прощали:
Дурной характер, спесь и лень.
Враги стреляли из пищали
И не давали спать весь день.

Всю ночь друзья оберегали
Меня от бурь, хандры, скорбей.
Враги – лишали всех регалий,
Что я собрал, как скоробей.

Друзей судьбина раскидала
На север, запад, юг, восток…
Враги всё рядом. Всё им мало.
Всё ждут, чтоб кровью я истёк.

Друг издали письмо мне пишет:
Мол, как дела, как жив-здоров…
И только враг в затылок дышит –
Всё так же злобен и суров.

От друга я приму упреки,
За радость радостью воздам…
Но за полезные уроки
Дай Бог здоровья и врагам!

С честью несут подруги
громкие имена,
значит, в житейской вьюге
буду всегда сильна.

Если беда без меры
вцепится горячо,
руку положит Вера
ласково на плечо.

Надя – за сладким чаем
даст мне совет любой,
Любушка – укачает
песнями даже боль.

Пусть стебелёк я тонкий,
крепкая есть броня:
милые три девчонки
с детства хранят меня.

Вот и опять, как прежде
встали щитом вокруг:
Вера, Любовь, Надежда –
всем бы таких подруг!

Наказала меня мама:
Не пускает за порог.
Тереблю подол упрямо,
И скулю я, как щенок.

Там на улице мальчишки
Без меня зарыли клад.
Без меня поели пышки.
Без меня «Ура!» кричат.

Заливается звоночек:
С мамой мы к двери бежим.
И замок без проволочек
Открывать скорей спешим.

А за дверью – все ребята:
Вовка, Сашка и Тарас.
Не побиты, не помяты.

И раздался Сашин бас:
«Без тебя играть не будем!
Мы же лучшие друзья!
Пусть свершится правосудье!».
Улыбнулась тут судья.

Бог дарует нам новые встречи,
Мы встречаем прекрасных людей.
Но… не ценим их. Думаем – вечно
Находить будем верных друзей.

Вместе с тем, всё вот в это же время
О нас помнят, нас любят и ждут
Те, с кем Бог даровал нам встречи,
Те, о ком мы забыли вдруг…

Мы не ценим понятие «дружба»,
А оно очень важно для нас.
А вдруг время придёт – будет нужно,
Но никто не поможет в злой час.

Так поэтому нужно помнить
Тех друзей, что Господь нам даёт.
Мы поможем им в час для них сложный,
А они нам – в час наших невзгод.

Слава Богу за то, что сближает
Он таких непохожих людей!
Слава Богу за то, что в их лицах
Мы находим прекрасных друзей!

Было дружбой, стало службой,
Бог с тобою, брат мой волк!
Подыхает наша дружба:
Я тебе не дар, а долг!

Заедай верстою вёрсту,
Отсылай версту к версте!
Перегладила по шёрстке, –
Стосковался по тоске!

Не взвожу тебя в злодеи, –
Не твоя вина – мой грех:
Ненасытностью своею
Перекармливаю всех!

Чем на вас с кремнём – огнивом
В лес ходить – как Бог судил, –
К одному бабьё ревниво:
Чтобы лап не остудил.

Удержать – перстом не двину:
Перст – не шест, а лес велик.
Уноси свои седины,
Бог с тобою, брат мой клык!

Прощевай, седая шкура!
И во сне не вспомяну!
Новая найдется дура –
Верить в волчью седину.

День стоял веселый
Раннею весной.
Шли мы после школы –
Я да ты со мной.

Куртки нараспашку,
Шапки набекрень, –
Шли куда попало
В первый теплый день.

Шли куда попало –
Просто наугад,
Прямо и направо,
А потом назад.

А потом обратно,
А потом кругом,
А потом вприпрыжку,
А потом бегом.

Весело бродили
Я да ты со мной,
Весело вернулись
К вечеру домой.

Весело расстались –
Что нам унывать?
Весело друг с другом
Встретимся опять!

Есть много у меня друзей,
Но лишь один из них дружней!
Не бросит никогда в беде,
Грустить не позволяет мне.

Шалить он любит и резвиться,
На переменах суетится,
Он мне за косу иногда
Подёргать норовит слегка.

Глаза лукаво улыбнутся,
Ребята громко рассмеются…
Он знает – я не обижаюсь,
Простить всегда его стараюсь.

Мы дружим с ним не год, не два.
Не разольёт нас с ним вода.
И в дождь, и в град, и в ветер
Не заскучаем вместе!

Мы книгу можем обсудить,
Задачи сложные решить,
Пельмени можем налепить
И рыбу в речке половить.

Мне повезло: такого друга
Не заменила бы подруга.
Есть много у меня друзей,
Но лишь один из них дружней!

Вот – сучок, и вот – сучок,
Между ними паучок.
Разместился на рябинке
Дом его из паутинки.

Вдруг услышал паучок:
– Я плету себе сачок!
Дай, пожалуйста, лягушке
Паутинки полкатушки!

– И ежу не откажи!
Если друг, то удружи!
Отпусти мне паутинку –
Я сплету себе корзинку!

– Не забудь и про сову,
Я ведь рядышком живу!
Дай мне нитку, паучок,
Смастерю я гамачок!

– И для цапли опусти,
Сети нужно мне сплести!
Будут сети – будет рыба.
Я скажу тебе спасибо!

Очень быстро на рябинке
Опустел паучий дом:
Нету больше паутинки,
Но зато друзья кругом!

Расстались близкие друзья,
И им помочь ничем нельзя,
И помешать никак нельзя –
Расстались близкие друзья…

Ну, отчего так в жизни происходит?
То сводит нас судьба, а то разводит,
То дарит миг удачи благосклонно,
То отвернётся – ждёт тебя с поклоном…

Никто вчера не ожидал,
Никто не думал, не гадал,
Что вот стрясётся вдруг беда –
И разбредутся кто куда!

А, может, всё же повезет,
Свершится вновь переворот:
Опять сплетутся пальцы рук –
Я не один, со мною друг!

И всё вернётся к точке изначальной,
Забудутся обиды и печали,
И снова позавидует им свет –
Ах, крепче дружбы, безусловно, нет!
Да, крепче дружбы, безусловно, нет…

Пылают щёки на ветру.
Он выбран, он король!
Бежит, зовёт меня в игру.
«Я все игрушки соберу,
Ну, мамочка, позволь!»
«Ещё простудишься!» – «Ну да!»
Как дикие бежим.
Разгорячились, – не беда,
Уж подружились навсегда
Мы с мальчиком чужим.

«Ты рисовать умеешь?» – «Нет,
А трудно?» – «Вот так труд!
Я нарисую твой портрет».
«А рассказать тебе секрет?»
«Скорей, меня зовут!»
«Не разболтаешь? Поклянись!»
Приоткрывает рот,
Остановился, смотрит вниз:
«Ужасно стыдно, отвернись!
Ты лучше всех, – ну вот».

Уж солнце скрылось на песке,
Бледнеют облака,
Шумят деревья вдалеке…
О, почему в моей руке
Не Колина рука!

Если друг оказался вдруг
И не друг, и не враг, а – так;
Если сразу не разберёшь,
Плох он или хорош, –
Парня в горы тяни – рискни!
Не бросай одного его:
Пусть он в связке в одной с тобой –
Там поймёшь, кто такой.

Если парень в горах не ах,
Если сразу раскис – и вниз,
Шаг ступил на ледник – и сник,
Оступился – и в крик, –
Значит рядом с тобой – чужой,
Ты его не брани – гони.
Вверх таких не берут и тут
Про таких не поют.

Если ж он не скулил, не ныл;
Пусть он хмур был и зол, но шёл,
А когда ты упал со скал,
Он стонал, но держал;

Если шёл он с тобой, как в бой,
На вершине стоял хмельной, –
Значит, как на себя самого,
Положись на него!

У девочки Веры теперь есть подружка,
Она не котёнок, она не игрушка,
Она иностранка, она интуристка,
Она обезьянка по кличке Анфиска.
Анфиска, Анфиска, Анфиска.

Её папа рад, и её мама рада.
Другую сестрёнку рожать им не надо,
Ведь есть иностранка, ведь есть интуристка,
Ведь есть обезьянка по кличке Анфиска.
Анфиска, Анфиска, Анфиска.

Их девочка Вера росла одинокой,
Могла стать сердитой, могла стать жестокой.
Теперь она вырастет доброю самой
И станет, наверно, прекрасною мамой.

Ведь есть иностранка, ведь есть интуристка,
Ведь есть обезьянка по кличке Анфиска.

Раз первобытные дети пошли в первобытный лес,
И первобытное солнце глядело на них с небес.
И встретили дети в чаще неведомого зверька,
Какого ещё ни разу не видывали пока.

Сказал первобытный папа: «Что ж, поиграйте с ним.
Когда ж он станет побольше, мы вместе его съедим».
Ночь. Первобытные люди спят первобытным сном,
А первобытные волки крадутся во мраке ночном.

Беда первобытным людям, во сне беззащитным таким.
Как часто звериное брюхо могилою делалось им!
Но злых людоедов почуяв, залаял отважный зверёк,
И этим людей первобытных от гибели уберёг.
С папой ходить на охоту он начал, когда подрос.
Так другом стал человеку весёлый и верный пёс.

День уж катится к закату,
Скоро солнце спать уйдёт.
А моя дочурка Настя
Мне вопросы задаёт.

«Мама, что такое дружба?
Как мне с мальчиком дружить?
Может, это мне не нужно?
И без дружбы можно жить?»

Что же дочке мне ответить?
И какой ей дать совет?
«Друга можно не заметить,
И всю жизнь о том жалеть!

Ребят вокруг много, но друг лишь один:
Сердцем почувствуй это.
Ты – это он, он – это ты,
И ты за него в ответе!

Дружбы, дочка, будь достойна,
Береги её, цени.
Даже если будет больно –
Не предай, не обмани».

Дочка глазки закрывает,
Нежно улыбнувшись мне,
Мой совет запоминает.
Друг приснится ей во сне…

В скором поезде мы едем,
Поезд мчит во весь опор.
В гости я пошел к соседям,
Говорю:
– Привет, Егор!

Мы еще вчера с Егором
Из-за марки подрались,
А потом запели хором,
А сегодня обнялись.

Мне рассказывал Егорка,
Как в пещеру он залез
И про то, что Лисьей Горкой
В их селе зовется лес.

Стали мы по коридору
От окна к окну бродить.
Но уже кричат Егору:
– Где ты? Надо выходить!

На потертом чемодане
Руку сжала мне рука.
– Что ж, – сказал я, – до свиданья!
– Ну, – сказал Егор, – пока!

За окном стемнеет скоро,
Пролетают поезда.
Неужели я Егора
Не увижу никогда?

Когда умрет ваш лучший друг,
То вспомните острей
Всего, как он живой идет
В один из давних дней.

Его костюм в воскресный день,
Пробор его волос,
В одежде мелочь, что с собой
В могилу он унес.

Как было жарко в этот день
Вы вспомните, не веря,
Что это было так давно,
Когда свежа потеря.

Как рад он был услышать вас,
Как тронула улыбка
Углы его лучистых глаз,
Ведь смерть его – ошибка.

Как, пригласив его на чай,
Покуда он остынет,
О важных спорили вещах,
Что и не вспомнить ныне.

Поклоны, приглашения,
Беседы, обещания –
Все это мимолетная
Печаль воспоминания!

Гулял однажды во дворе я,
И вдруг увидел самосвал!
Такой красивый, красно-жёлтый,
Серёжка, друг, его держал!

Ему машину подарила
На праздник мама. Вот беда –
Ведь я об этом самосвале
Мечтал всю жизнь, мечтал всегда!

Я сразу очень рассердился,
Моим врагом Серёжка стал!
Ведь не ему, а мне был нужен
Тот красно-жёлтый самосвал!

И чтоб Серёжка не зазнался,
Хотел сказать ему тогда,
Что мне ни капельки, нисколько
Машина эта не нужна!

Но тут мой друг меня увидел,
Ко мне он быстро подбежал,
Такой весёлый и счастливый,
Сказал, что очень меня ждал.

И долго мы потом играли…
И вдруг неважно стало мне,
Что самосвал тот подарили
Серёжке, другу, а не мне.

В самом далёком крае,
У самых дальних морей
Часто мы вспоминаем
Школьных своих друзей.

Тех, с кем за школьным садом
Вместе искали клад
Тех, что сидели рядом, –
Самых лучших ребят.

Дружба – большое слово.
Дружба сильным дана,
Наша дружба сурова,
Наша дружба верна.

Дружба – в беде дать руку,
И дело пойдёт на лад.
Дружба – когда друг другу
Смело в лицо глядят.

Крепкой дружбы порука
Не ласковое словцо:
Увидев ошибки друга,
Прямо скажи в лицо.

С другом встречая зори,
Вместе строить и жить.
Радость делить и горе –
Это значит – дружить!

Как-то заинька трусишка,
Зайка – серые штанишки,
Повстречал в лесу лисичку,
Очень хитрую сестричку.

Зайка лиску увидал,
Как осинка задрожал.
А лисичка-то хитрит
И зайчишке говорит:
«Что ты, заинька, дрожишь?
Что ты, серенький, молчишь?
Не приветствуешь меня,
Ведь с тобою мы друзья!
Дай тебя я обниму,
Лапку я твою пожму».

Только треснул вдруг сучок.
Слышит лиска голосок:
«Не пожмёшь! И не старайся!
И отсюда убирайся!
Друга съесть тебе не дам!
Лапы прочь! А то поддам!»

Видит зайка: из-под ёлки
Выбегает ёж из норки,
Палкой он лисе грозит.
Ну а та как побежит!
И лишь пятки засверкали,
Только лиску и видали.

Мишка маленький на стуле
Очень, очень громко плачет:
«Мне подружку не вернули,
Вот такая неудача!

Меня Маша разлюбила,
Песни больше не поет,
Про меня забыла…», –
Слезы Мишка дальше льет.

Маша, Машенька, вернись,
Друга ты не покидай.
Брось сердиться, улыбнись,
И лопатку Мишке дай.

А что слопал он конфету,
Зла на друга не держи.
Не ругай его за это,
Слово доброе скажи.

Эскимо в другой раз Мишка,
Тебе, Маша, принесет,
Он хороший ведь мальчишка.
Дружбу вашу он спасет.

Очень важно в этом мире,
Добрым, честным, умным быть.
В доме дружно жить, в квартире,
Маму, друга, всех любить!

Уйдут случайные, уйдут,
И слишком ласковые тоже.
В беде тебя не предадут
Лишь те, кто сдержанней и строже.

Они грехи твои простят,
Но, всех внимательней на свете,
Твой первый равнодушный взгляд
Они, пристрастные, заметят.

Заслышав ложь, почуяв лесть,
Печальные, забьют тревогу,
И снисходительную спесь
Простить и пережить не смогут.

Настанет день, когда они
Тебе покажутся врагами.
Будь честен. Боже сохрани
Держать за пазухою камень.

Прими их горькие слова.
Прямей их в жизни не услышишь,
Друзей высокие права
Всех человечьих прав превыше.

И если даже дрогнет мир
И вспыхнет горестное пламя,
В последний час, в предсмертный миг
Друзья останутся друзьями.

Спокойно, дружище, спокойно!
У нас ещё всё впереди.
Пусть шпилем ночной колокольни
Беда ковыряет в груди –
Не путай конец и кончину:
Рассветы, как прежде, трубят.

Кручина твоя – не причина,
А только ступень для тебя.
По этим истёртым ступеням,
По горю, разлукам, слезам
Идём, схоронив нетерпенье
В промытых ветрами глазах.

Виденья видали ночные
У паперти северных гор,
Качали мы звёзды лесные
На чёрных глазищах озер.
Спокойно, дружище, спокойно!
И пить нам, и весело петь.

Ещё в предстоящие войны
Тебе предстоит уцелеть.
Уже и рассветы проснулись,
Что к жизни тебя возвратят,
Уже изготовлены пули,
Что мимо тебя просвистят.

Ветер, вьюга, холод, стужа,
Далеко до теплых дней.
Друг сердечный очень нужен,-
Станет сердцу веселей.

С другом можно выпить чарку,
Можно просто помолчать;
Или же в беседе жаркой
Что-то вместе обсуждать.

Чтобы быть хорошим другом,
Есть условие одно,-
Сам не будь холодной вьюгой,
Не стучись в его окно.

Только лишь для ободренья,
Чтоб слова свои несли,
А тревога и сомненья
Пусть останутся вдали.

Прочь гони свои печали,-
От печали проку нет,
Чтоб они не заслоняли
Солнца ласкового свет.

Как в сухой степи потоки
Ваши пусть слова текут.
Как с прекрасных фруктов соки
Жизни свежесть придают.

Когда почтён быть хочешь у людей, –
С разбором заводи знакомства и друзей!

Мужик с Змеёю подружился.
Известно, что Змея умна:
Так вкралась к Мужику она,
Что ею только он и клялся и божился.

С тех пор все прежние приятели, родня,
Никто к нему ногой не побывает.
«Помилуйте, – Мужик пеняет, –
За что вы всё покинули меня!

Иль угостить жена вас не умела?
Или хлеб-соль моя вам надоела?»
«Нет, – кум Матвей сказал ему в ответ, –
К тебе бы рады мы, сосед.

И никогда ты нас (об этом слова нет)
Не огорчил ничем, не опечалил:
Но что за радость, рассуди,
Коль, сидя у тебя, того лишь и гляди,
Чтобы твой друг кого, подползши, не ужалил».

Вечер. Воет, веет ветер,
в городе темно.
Ты идешь – тебе не светит
ни одно окно.

Слева – вьюга, справа – вьюга,
вьюга–в высоте…
Не пройди же мимо друга
в этой темноте.

Если слышишь – кто-то шарит,
сбился вдруг с пути, –
не жалей, включи фонарик,
встань и посвети.

Если можешь, даже руку
протяни ему.
Помоги в дороге другу,
другу своему,
и скажи: «Спокойной ночи,
доброй ночи вам…»
Это правильные очень,
нужные слова.

Ведь еще в любой квартире
может лечь снаряд,
и бушует горе в мире
третий год подряд.

Ночь и ветер, веет вьюга,
смерть стоит кругом.
Не пройди же мимо друга,
не забудь о нем…

Без напыщенных фраз и братаний навеки,
без объятий и шума вокруг,
но один человек о другом человеке
неспроста говорит:
«Он – друг…»
Да, – говорит, –
есть, – говорит, –
друг, – говорит, –
друг.
И когда ты в беде, как в сраженье неравном,
так, что вроде бы рушится жизнь,
он приходит – твой друг –
и становится рядом.
И тебе говорит:
«Держись!..»
Верь, – говорит, –
я, – говорит, –
здесь, –
говорит, –
здесь.
Прямо в сердце врывается ветер упругий,
налетел, просвистел, зазнобил.
Только самое страшное,
если о друге –
о живом –
говорят:
«Он был…»
Вот, – говорят, –
друг, – говорят, –
был, – говорят, – был.

Детская дружба чиста и крепка.
Жили на свете два верных дружка,
Бегали вместе весной по полям,
Горе привыкли делить пополам.

Вместе учились и вместе росли,
В армию вместе пошли.
Светлая дружба, ты греешь сердца –
Сердце ребёнка и сердце бойца.

В школе за партой и в смертной борьбе
Верный товарищ поможет тебе.
Жили на свете два верных дружка,
Два пулемётчика, два смельчака.

Надо к реке пробираться вперёд:
Воду достать – охладить пулемёт.
Река под обстрелом, река вдалеке,
Друзья пробирались к реке.

Огненным ливнем бушует река.
Ранила пуля бойца-смельчака.
Гул несмолкаемый, грохот вокруг.
К другу на выручку бросился друг.
Верность товарищу в битве храня,
Вынес его из огня.

Светлая дружба, ты греешь сердца –
Сердце ребёнка и сердце бойца.
В школе за партой и в смертной борьбе
Верный товарищ поможет тебе.

Когда твой друг на глас твоих речей
Ответствует язвительным молчаньем;
Когда свою он от руки твоей,
Как от змеи, отдернет с содроганьем;
Как, на тебя взор острый пригвоздя,
Качает он с презреньем головою, –
Не говори: «Он болен, он дитя,
Он мучится безумною тоскою»;
Не говори: «Неблагодарен он;
Он слаб и зол, он дружбы недостоин;
Вся жизнь его какой-то тяжкий сон»…
Ужель ты прав? Ужели ты спокоен?
Ах, если так, он в прах готов упасть,
Чтоб вымолить у друга примиренье.
Но если ты святую дружбы власть
Употреблял на злобное гоненье;
Но если ты затейливо язвил
Пугливое его воображенье
И гордую забаву находил
В его тоске, рыданьях, униженье;
Но если сам презренной клеветы
Ты про него невидимым был эхом;
Но если цепь ему накинул ты
И сонного врагу предал со смехом,
И он прочел в немой душе твоей
Все тайное своим печальным взором, –
Тогда ступай, не трать пустых речей –
Ты осужден последним приговором.

Последняя дружба
В последнем обвале.
Что нужды, что нужды –
Как здесь называли?

Над черной канавой,
Над битвой бурьянной,
Последнею славой
Встаешь, – безымянной.

На крик его: душно! припавшая: друг!
Последнейшая, не пускавшая рук!
Последнею дружбой –
Так сонмы восславят.

Да та вот, что пить подавала,
Да та вот. –
У врат его царских
Последняя смена.
Уста, с синевы
Сцеловавшие пену.

Та, с судороги сцеловавшая пот,
На крик его: руку! сказавшая: вот!
Последняя дружба,
Последнее рядом,
Грудь с грудью…
– В последнюю оторопь взгляда
Рай вбросившая,
Под фатой песнопенной,
Последнею славой
Пройдешь – покровенной.
Ты, заповеди растоптавшая спесь,
На хрип его: Мама! солгавшая: здесь!

Закон у дружбы
Был всегда суров.
Ни жалости не зная,
Ни боязни,
За фальшь и скуку
Стихотворных строк
Мы предаем друг друга
Страшной казни.

Солгавшего
Легко предостеречь
От злой беды,
Еще, быть может, дальней.
Мы – как мечи,
А создается меч
Меж молотом,
Огнем
И наковальней.
Все в дружбе есть:
Огонь, чтоб согревать,
И молот есть,
Взлетающий упруго,
И наковальня,
Чтобы поддержать
При дружеском ударе
Сердце друга.

Так будем же
Крепить себя в огне,
От дружеских ударов
Закаляться,
А в смертный час
Спиной к спине
Мы станем, друг,
И будем драться.

В современном мире технологий,
Взглядом по окрестностям скользя,
Вы задумайтесь, что очень многих,
Называем мы «мои друзья».

И устав от жизненных амбиций,
Нереализованных идей,
Хочется вокруг нам увидеть лица,
Дорогих и близких нам людей.

О друзьях написано немало,
От себя добавить лишь хочу,
Друг – не тот, с кем вместе выпивали,
И не тот, кто хлопал по плечу.

И не тот, кто рад давать советы,
С кем свела житейская стезя,
С кем учился ты когда-то, где-то…
Нет, ребята, это не друзья.

Друг не тот, кто шутит и смеется,
И не тот, кто ценит стиль и стих.
Друг – в твоих проблемах познается,
В радости и горе на двоих.

Благодарности ему твоей не надо,
И они словами не сорят.
Про таких друзей писал Асадов,
Делают они – не говорят.

Нет у них внутри душонок мелких,
Вам желаю просто, без затей,
Прочь гоните жалкую подделку,
Но цените искренних друзей!

Возвратился друг у меня
Неожиданно.
Бабу на меня поменял –
Где же это видано?

Появился друг,
Когда нет вокруг
Никого – с этим свыкнулся!
Ну, а он в первый раз
Враз всё понял без фраз
И откликнулся.

Может, это бред, может – нет,
Только знаю я:
Погасить бы мне красный свет!
И всё же зажигаю я…

Оказался он,
Как брони заслон,
А кругом – с этим свыкнулся! –
Нет как нет ни души –
Хоть пиши, хоть вороши…
А он откликнулся.

Правда этот друг – если нет
Ну ни грамма вам!
А у меня – уже много лет,
С детства самого.

Он передо мной,
Как лист перед травой,
А кругом – с этим свыкнулся! –
Ни души святой,
Даже нету той…
А он откликнулся.

За дело общее, быть может, я паду
Иль жизнь в изгнании бесплодно проведу;
Быть может, клеветой лукавой пораженный,
Пред миром и тобой врагами униженный,
Я не снесу стыдом сплетаемый венец
И сам себе сыщу безвременный конец;
Но ты не обвиняй страдальца молодого,
Молю, не говори насмешливого слова.
Ужасный жребий мой твоих достоин слез,
Я много сделал зла, но больше перенес.
Пускай виновен я пред гордыми врагами,
Пускай отмстят; в душе, клянуся небесами,
Я не злодей, о нет, судьба губитель мой;
Я грудью шел вперед, я жертвовал собой;
Наскучив суетой обманчивого света,
Торжественно не мог я не сдержать обета;
Хоть много причинил я обществу вреда,
Но верен был тебе всегда, мой друг, всегда;
В уединении, среди толпы мятежной,
Я всё тебя любил и всё любил так нежно.

Со мною вот что происходит:
ко мне мой старый друг не ходит,
а ходят в мелкой суете
разнообразные не те.
И он
не с теми ходит где-то
и тоже понимает это,
и наш раздор необъясним,
и оба мучимся мы с ним.
Со мною вот что происходит:
совсем не та ко мне приходит,
мне руки на плечи кладёт
и у другой меня крадёт.
А той –
скажите, бога ради,
кому на плечи руки класть?
Та,
у которой я украден,
в отместку тоже станет красть.
Не сразу этим же ответит,
а будет жить с собой в борьбе
и неосознанно наметит
кого-то дальнего себе.
О, сколько
нервных
и недужных,
ненужных связей,
дружб ненужных!
Куда от этого я денусь?!
О, кто-нибудь,
приди,
нарушь
чужих людей соединённость
и разобщённость
близких душ!

Привязанность собачья – не по мне:
Не должен друг
Бежать на свист
и запах,
Покорно уши прижимать к спине,
Смешить гостей –
Ходить на задних лапах.
У дружбы не сгибается спина,
Не лгут улыбки,
Не лукавят взгляды.
Я видел,
Как целуются спьяна, –
Мне панибратства пьяного не надо.
Мне кажется,
Что если мы друзья
И если это дружбою зовётся,
Товарищ верный,
Скалясь и дразня,
Над слабостью моей не засмеётся.
Пойдёт со мной,
Пойдёт – к плечу плечо,
Отдаст мне воду
из последней фляги, –
Не расставаясь с правдой,
Как с мечом
Не расставались некогда варяги.
А если так случится,
Что тропа
Меня в горах закружит и обманет,
И пропоёт архангела труба,
И бездна безысходная поманит,
Не говоря ни слова,
Не кляня
И ни мгновенья не теряя даром,
Друг отшвырнёт от пропасти меня
Жестоким и спасительным
ударом.

Когда ты в бриллиантах и шелках,
Друзья тебя качают на руках.
Когда ты покупаешь им вино,
Они с тобой смеются заодно…

Ты делаешь подарки, к ним спешишь.
Волнуешься и дружбой дорожишь.
Приходишь, помогаешь им в беде…
Ты плачешь… А друзья сегодня где?

Когда не в бриллиантах, а в долгах…
Когда не над землёю, а в ногах,
То присмотрись, кто рядышком с тобой,
Вот это друг, подаренный судьбой.

А те, кто хохотали в унисон,
И тратили с тобою миллион,
Сегодня будут также хохотать,
С твоим врагом, тебя же обсуждать…

У радости всегда друзей полно.
Но в тот момент, когда в душе темно,
Из десяти останется один,
Кто рядышком без выгодных причин,
А потому что в нём душа живёт,
Которая, без слов тебя поймёт.
А остальных отшей, ведь их душа
Не стоит, к сожалению, ни гроша.

Не трать себя на всех, а посмотри,
В ком солнце не снаружи, а внутри.
Запомни, не бывает сто друзей,
Но есть один, кто этих ста – верней…

Я осторожно по бревну
Иду через речонку,
А за собой тяну, тяну
Смешливую девчонку.

Она вопит: – Ой, утону!–
Она хохочет звонко,
А я тяну ее, тяну,
Как малого ребенка.

Потом мы мчимся под дождем...
Мы прыгаем по лужам,
Мы под дождем
Друг друга ждем.
Да, я с девчонкой дружен.

Кричат мальчишки мне:
– Жених!–
Я злюсь, конечно,
Злюсь на них,
Но чувств своих не выдам –
Иду с небрежным видом.

Пускай хоть в школьный «Крокодил»
Строчат они заметку,–
Я с ней дружу, я с ней ходил
И в лыжную разведку.

Она летит с горы крутой,
Летит и не поморщится,
А мне кричит:
– Боюсь!
Постой!–
Такая уж притворщица.

Корабликов бумажных
Я сделал целых шесть.
Ведь пять друзей отважных
Для путешествий есть.

Дам каждому кораблик,
И смелый капитан
По карте путь проложит
К далёким берегам.

Мы – капитаны,
Лучше нет друзей.
Идёт эскадра наша
Бумажных кораблей.

Недаром для похода
Я всех друзей собрал,
И дворник дядя Прохор
Помощником нам стал.

Он айсберг из ледышки
Убрал с пути метлой.
Сказал: «Вперёд, мальчишки,
Я тоже был такой».

Нам крикнут: «Эй, салаги»,
Но это не беда,
Сердца полны отваги
И дружба навсегда.

За флагманом эскадра
В кильватерном строю.
Мы дружная команда,
Я всем о нас пою.

Мы с моей подружкой Машей
Вместе ходим в детский сад.
В нашей группе появились
Трое новеньких ребят.

Среди них мальчишка Вовка,
Очень вредный и плохой.
Он вчера кричал на Машу,
А потом толкнул рукой!

Я хотела заступиться
За подругу – сдачи дать,
Только Маша почему-то
Позвала его гулять!

Мы лепили вместе бабу,
Он катал нам снежный ком.
Поиграли в астронавтов
И домой пошли потом.

Утром Вовка прямо в группе
Снять ботинки нам помог,
Не кривлялся и не дрался,
Помогал нам всем чем мог!

И с тех пор всегда мы вместе,
Вовка наш хороший друг.
Отчего ж он изменился
Как-то быстро, как-то вдруг?

Я подумала немного
(Ну, полчасика всего),
И решила – просто Маша
Применила волшебство!

Хотели мы с Вовкой пойти в кино.
Мы это решили давным-давно.
Но тут Серёжка позвал его,
И Вовка бросил меня одного.
А как же я,
А как же я?
Ведь он говорит, что мы – друзья!
Хотели мы с Вовкой в поход пойти,
Уже собрались мы с ним почти,
Но Петька его позвал гулять,
И Вовка бросил меня опять.
А как же я,
А как же я?
Ведь он говорит, что мы – друзья!
Хотели мы с Вовкой пойти в музей.
Меня торопил он: «Скорей, скорей!»
Но тут Олег заглянул в наш класс,
И Вовка с ним убежал тотчас.

А как же я,
А как же я?
Ведь он говорит, что мы – друзья!
Вчера я за партой один сидел,
Сидел и на Вовку с надеждой глядел.
Но Вовке всё было – трын-трава.
Взглянул на меня он едва-едва.
А как же я,
А как же я?
Неужто мы больше с ним – не друзья?
А нынче я снова счастливым был.
Нет, нет! Мой Вовка меня не забыл!
Сказал он мне: «Витька! Ты бы не смог
Пойти сегодня со мной на каток?»
И сразу я,
И сразу я
Воскликнул: «Конечно! Ведь мы – друзья!»

Стул и стол всегда вдвоём
Очень дружно жили,
Утром, вечером и днём
Неразлучны были.

Очень часто навещал
Их пузатый чайник,
Но однажды стол сказал:
– Я большой начальник.

Стул обиделся, ушёл
И забился в угол.
Говорил: – Нехорошо
Обижать так друга.

Тут явились гости в дом
И решили дружно,
Что на стульях за столом
Посидеть им нужно.

Стул и стол опять вдвоём,
И веселье спорится.
Это говорит о том,
Что не надо ссориться.

В дружбе все друзья равны,
Каждому есть честь.
Дружбе равенство дари,
Если дружба есть.

У машины с колесом
Дружба вся в заботах
И когда они вдвоём,
Веселей работа.

Дружат стулья со столом,
С пчёлами – цветы,
Утро неразлучно с днём.
А с кем дружишь ты?

В зимний солнечный денёк
Вышла Настя на каток.
На коньках стоит с трудом,
Озирается кругом.

А вокруг мальчишки
Пулями летают,
И испуга Насти
Они не замечают.

А она стоит, дрожит
И по сторонам глядит.
Рядом скрипнули коньки,
Засверкали огоньки.

Лёшка к Насте подъезжает
И ей руку предлагает.
Говорит: «Держись скорей,
И поехали быстрей!»

В руку Настенька вцепилась
И тихонько покатилась.
Едет, удивляется,
Даже улыбается.

Целый день они катались,
Дружно падали, смеялись.
К вечеру по зову мам
Разбежались по домам.

И теперь как только солнце
Стукнет лучиком в оконце,
На каток бегут они,
Захватив с собой коньки.

Настя с Лёшкой подружилась
И кататься научилась.
Трудности исчезнут вдруг,
Если рядом верный друг…

Мой друг, забыты мной следы минувших лет
И младости моей мятежное теченье.
Не спрашивай меня о том, чего уж нет,
Что было мне дано в печаль и в наслажденье,
Что я любил, что изменило мне.
Пускай я радости вкушаю не вполне;
Но ты, невинная, ты рождена для счастья.
Беспечно верь ему, летучий миг лови:
Душа твоя жива для дружбы, для любви,
Для поцелуев сладострастья;
Душа твоя чиста: унынье чуждо ей;
Светла, как ясный день, младенческая совесть.
К чему тебе внимать безумства и страстей
Незанимательную повесть?
Она твой тихий ум невольно возмутит;
Ты слезы будешь лить, ты сердцем содрогнешься;
Доверчивой души беспечность улетит,
И ты моей любви, быть может, ужаснешься.
Быть может, навсегда… Нет, милая моя,
Лишиться я боюсь последних наслаждений.
Не требуй от меня опасных откровений:
Сегодня я люблю, сегодня счастлив я.

Бывает друг, сказал Соломон,
Который больше, чем брат.
Но прежде, чем встретится в жизни он,
Ты ошибёшься стократ.

Девяносто девять в твоей душе
Узрят лишь собственный грех.
И только сотый рядом с тобой
Встанет – один против всех.

Не обольщением, ни мольбой
Друга не приобрести;
Девяносто девять пойдут за тобой,
Покуда им по пути,

Пока им светит слава твоя,
Твоя удача влечёт.
И только сотый тебя спасти
Бросится в водоворот.

И будут для друга настежь всегда
Твой кошелёк и дом,
И можно ему сказать без труда,
О чём говорят с трудом.

Девяносто девять станут темнить,
Гадая о барыше́,
И только сотый скажет, как есть,
Что у него на душе.

Вы оба знаете, как порой
Слепая верность нужна;
И друг встаёт за тебя горой,
Не спрашивая, чья вина.

Девяносто девять, заслыша гром,
В кусты убечь норовят.
И только сотый пойдёт с тобой
На виселицу – и в ад!

Ты в комнате один сидишь.
Ты слышишь?
Я знаю: ты теперь не спишь…
Ты дышишь и не дышишь.

Зачем за дверью свет погас?
Не бойся!
Я твой давно забытый час,
Стучусь – откройся.

Я знаю, ты теперь в бреду,
Мятежный!
Я всё равно к тебе войду,
Старинный друг и нежный…

Не бойся вспоминать меня:
Ты был так молод…
Ты сел на белого коня,
И щеки жег осенний холод!

Ты полетел туда, туда –
В янтарь закатный!
Немудрый, знал ли ты тогда
Свой нищий путь возвратный?

Теперь ты мудр: не прекословь –
Что толку в споре?
Ты помнишь первую любовь
И зори, зори, зори?

Зачем склонился ты лицом
Так низко?
Утешься: ветер за окном –
То трубы смерти близкой!

Открой, ответь на мой вопрос:
Твой день был ярок?
Я саван царственный принес
Тебе в подарок!

Промчались годы заточенья;
Недолго, мирные друзья,
Нам видеть кров уединенья
И царскосельские поля.

Разлука ждет нас у порогу,
Зовет нас дальний света шум,
И каждый смотрит на дорогу
С волненьем гордых, юных дум.

Иной, под кивер спрятав ум,
Уже в воинственном наряде
Гусарской саблею махнул –
В крещенской утренней прохладе
Красиво мерзнет на параде,
А греться едет в караул;

Другой, рожденный быть вельможей,
Не честь, а почести любя,
У плута знатного в прихожей
Покорным плутом зрит себя;

Лишь я, судьбе во всем послушный,
Счастливой лени верный сын,
Душой беспечный, равнодушный,
Я тихо задремал один…

Равны мне писари, уланы,
Равны законы, кивера,
Не рвусь я грудью в капитаны
И не ползу в асессора;

Друзья! немного снисхожденья –
Оставьте красный мне колпак,
Пока его за прегрешенья
Не променял я на шишак,
Пока ленивому возможно,
Не опасаясь грозных бед,
Еще рукой неосторожной
В июле распахнуть жилет.

Пришли друзья. Опять друзья пришли!
Ну как же это славно получается:
Вот в жизни что-то горькое случается,
И вдруг – они! Ну как из-под земли!

Четыре честно-искренние взора,
Четыре сердца, полные огня.
Четыре благородных мушкетера,
Четыре веры в дружбу и в меня!

Меня обидел горько человек,
В которого я верил бесконечно.
Но там, где дружба вспыхнула сердечно,
Любые беды – это не навек!

И вот стоят четыре генерала,
Готовые и в воду, и в огонь!
Попробуй подлость подкрадись и тронь,
И гнев в четыре вскинется кинжала.

Их жизнь суровей всякой строгой повести.
Любая низость – прячься и беги!
Перед тобой четыре друга совести
И всякой лжи четырежды враги!

Пусть сыплет зло без счета горсти соли,
Но если рядом четверо друзей
И если вместе тут четыре воли,
То, значит, сердце вчетверо сильней!

И не свалюсь я под любою ношею,
Когда на всех и радость, и беда.
Спасибо вам за все, мои хорошие!
И дай же бог вам счастья навсегда!

Если ты ранен в смертельном бою,
В жестокой сражен борьбе.
Твой друг разорвет рубаху свою.
Твой друг перевяжет рану твою.
Твой друг поможет тебе.

Был ранен в бою командир Абаков
Фашистской пулей шальной.
И ветер развеял гряду облаков,
И солнце качалось на гранях штыков…

Был ранен в бою командир Абаков.
На помощь к нему поспешил связной
Товарищ и друг – Квашнин.
Он рану рубахой перевязал.
Потом ползком под откос.
Гудела земля, стучало в висках.
Сквозь дым и огонь в покойных руках
Он дружбу свою пронес.

Уже вдалеке сражения дым.
Пахнуло травой и ветром лесным.
Жаворонки поют:
«Возьми винтовку мою, побратим.
Возьми винтовку мою.
Возьми винтовку, мой друг и брат.
Без промаха бей по врагу…»

Быть может, они разглядели тогда
В предсмертный последний миг.
Как черными крыльями машет беда.
Как в черной крови пламенеет вода.
Как гибель настигла их.

Если ты ранен в суровом бою,
В жестокой сражен борьбе.
Твой друг разорвет рубаху свою.
Твой друг перевяжет рану твою.
Твой друг поможет тебе!

С виду мы
Не очень схожи:
Петька толстый,
Я худой,
Не похожи мы, а все же
Нас не разольешь водой!
Дело в том,
Что он и я –
Закадычные друзья!
Все мы делаем вдвоем.
Даже вместе...
Отстаем!

Дружба дружбою,
Однако
И у нас случилась драка.
Был, конечно, важный повод.
Очень важный повод был!
Помнишь, Петя?
– Что-то, Вова,
Позабыл!
– И я забыл...
Ну, неважно! Дрались честно,
Как положено друзьям:
Я как стукну!
– Я как тресну!
– Он как даст!
– А я как дам!..

Скоро в ход пошли портфели.
Книжки в воздух полетели.
Словом, скромничать не буду -
Драка вышла хоть куда!
Только смотрим – что за чудо?
С нас ручьем бежит вода!
Это Вовкина сестра
Облила нас из ведра!
С нас вода ручьями льется,
А она еще смеется:
– Вы действительно друзья!
Вас водой разлить нельзя!

Знай, мой друг, вражде и дружбе цену
И судом поспешным не греши.
Гнев на друга, может быть, мгновенный,
Изливать покуда не спеши.

Может, друг твой сам поторопился
И тебя обидел невзначай.
Провинился друг и повинился –
Ты ему греха не поминай.

Люди, мы стареем и ветшаем,
И с теченьем наших лет и дней
Легче мы своих друзей теряем,
Обретаем их куда трудней.

Если верный конь, поранив ногу,
Вдруг споткнулся, а потом опять,
Не вини его – вини дорогу
И коня не торопись менять.

Люди, я прошу вас, ради бога,
Не стесняйтесь доброты своей.
На земле друзей не так уж много:
Опасайтесь потерять друзей.

Я иных придерживался правил,
В слабости усматривая зло.
Скольких в жизни я друзей оставил,
Сколько от меня друзей ушло.

После было всякого немало.
И, бывало, на путях крутых
Как я каялся, как не хватало
Мне друзей потерянных моих!

И теперь я всех вас видеть жажду,
Некогда любившие меня,
Мною не прощенные однажды
Или не простившие меня.

Из рая детского житья
Вы мне привет прощальный шлете,
Неизменившие друзья
В потертом, красном переплете.

Чуть легкий выучен урок,
Бегу тот час же к вам, бывало,
– Уж поздно! – Мама, десять строк!.. –
Но, к счастью, мама забывала.

Дрожат на люстрах огоньки…
Как хорошо за книгой дома!
Под Грига, Шумана и Кюи
Я узнавала судьбы Тома.

Темнеет, в воздухе свежо…
Том в счастье с Бэкки полон веры.
Вот с факелом Индеец Джо
Блуждает в сумраке пещеры…

Кладбище… Вещий крик совы…
(Мне страшно!) Вот летит чрез кочки
Приемыш чопорной вдовы,
Как Диоген, живущий в бочке.

Светлее солнца тронный зал,
Над стройным мальчиком – корона…
Вдруг – нищий! Боже! Он сказал:
«Позвольте, я наследник трона!»

Ушел во тьму, кто в ней возник.
Британии печальны судьбы…
– О, почему средь красных книг
Опять за лампой не уснуть бы?

О золотые времена,
Где взор смелей и сердце чище!
О золотые имена:
Гекк Финн, Том Сойер, Принц и Нищий!

Можно ли дружить, не разделяя
Убеждений друга своего?
Можно ли дружить, не одобряя
В нем почти буквально ничего?

Разным и по мыслям и по взглядам,
Им давным-давно расстаться б надо,
Чтоб друг друга в ссорах не казнить
И не отравлять друг друга ядом.
А они, посмотришь, вечно рядом,
Точно впрямь обязаны дружить.

Можно ли любить, не уважая?
Говорить о нежности навек,
В то же время ясно понимая,
Что любимый – низкий человек?!

Говорят: любовь не различает,
Где какая пролегает грань.
Это верно. Но и так бывает:
Человек прекрасно понимает –
Это дрянь. И любит эту дрянь!

Принято считать, что для поэта
Нет загадок в области души.
Если есть сердечные секреты,
Ты, поэт, раскрой и опиши!

Что поэтам мели и пороги?!
Им ведь дан лирический язык.
Но поэты тоже ведь не боги!
А нелепость встретив на дороге,
И они становятся в тупик!

Как же так, любить, не уважая?
Для чего дружить и враждовать?
Нет, такого я не понимаю
И, наверно, не смогу понять!

Петров спихнул маленечко
Щеглова со ступенечек,
Вскочил на подоконник
И рожу показал.

Щеглов столкнул легонечко
Петрова с подоконничка,
Залез на столб фонарный
И высунул язык.

Петров рукою ловкою
Спилил тот столб ножовкою.
И, разбежавшись, в озеро
Ближайшее нырнул.

Щеглов через минуточку
Поймал его на удочку.
И, запихнув в ведерко,
Уху решил варить.
Петров глазища выпучил,
Да как оттуда выскочил,
Да как огрел Щеглова
Ведром по голове.

Щеглов встал в позу грозную
Кувалду взял завхозную…
Но тут как раз директор
В окошко закричал:
– Вы что, опять поссорились?
Из-за чего поссорились?
На что Щеглов с Петровым
Ответили ему:

– Да разве ж мы поссорились?
С чего бы мы поссорились:
И вовсе мы не ссорились,
А просто подрались!

Все живут – не тужат,
А со мной не дружат.

Бант у Кати расписной
Красные колготки
И характер кроткий.
Я шепчу: – Дружи со мной…
Мы же одногодки,
Как сестрички мы почти,
Мы как две голубки
Из одной скорлупки.
Я шепчу: – Но ты учти –
Ты во всем должна идти
другу на уступки.

Предлагаю Ильиной:
– Ты дружи со мной одной, –
Есть разряд у Ильиной,
И спортивный свитер,
И девчонок свита.
Подружусь я с Ильиной,
Стану знаменита!

Все пятерки до одной
У Светловой Нади.
Я прошу: – А ты со мной
Подружись хоть на день!
Мы с тобой поладим.
Будешь ты меня спасать –
Дашь контрольную списать.
А девчонки на дыбы, говорят:
– Молчала бы!

Не вставать же на колени,
Уговаривать подруг.
Напишу я объявленье:
Срочно требуется друг.

У меня что-то сердце щемит,
Словно в нем поселился термит.
Друг у меня был,
Но он обо мне забыл.

Звали его Андрей,
Но кажется, и Сергей…
И был мне Володя Кружков
Ближе всех прочих дружков.

Нет, не Кружков, а Квадратиков.
И жили мы, как пара братиков.
Сядем мы с ним на диван
И я говорю:
– Иван,
Пойдем мы с тобою в тайгу,
И я тебе помогу.

Уехал он с мамой в Италию,
И я так грущу по Виталию.
Мне все говорят:
– Бросьте,
Забудьте об этом Косте.
Не пишет тебе Клим,
И ладно, и бог с ним.

А может быть, в этом далеком краю
Глеб мой ранен в тяжелом бою?
А вдруг он сидит в Магадане
С папой на чемодане?
А там дуют сильные ветры
И не продают конверты.

Мне сейчас хорошо в Москве,
А он там вдали и в тоске.
Я сегодня весь день прогрущу
И себя никуда не пущу.

Мы на мальчика глядим –
Он какой-то нелюдим!
Хмурится он, куксится,
Будто выпил уксуса.

В сад выходит Вовочка,
Хмурый, словно заспанный.
– Не хочу здороваться,–
Прячет руку за спину.

Мы на лавочке сидим,
Сел в сторонку нелюдим,
Не берет он мячика,
Он вот-вот расплачется.

Думали мы, думали,
Думали, придумали:
Будем мы, как Вовочка,
Хмурыми, угрюмыми.

Вышли мы на улицу –
Тоже стали хмуриться.
Даже маленькая Люба –
Ей всего-то года два –
Тоже выпятила губы
И надулась, как сова.

– Погляди!– кричим мы Вове.
Хорошо мы хмурим брови?
Он взглянул на наши лица,
Собирался рассердиться,
Вдруг как расхохочется.

Он не хочет, а хохочет
Звонче колокольчика.
Замахал на нас рукой:
– Неужели я такой?
– Ты такой! – кричим мы Вове,
Все сильнее хмурим брови.

Он пощады запросил:
– Ой, смеяться нету сил!
Он теперь неузнаваем.
С ним на лавочке сидим,
И его мы называем:
Вова – бывший нелюдим.
Он нахмуриться захочет,
Вспомнит нас и захохочет.

По-разному анкеты
На дружбу заполняют
И на себя за это
Потом пусть не пеняют.

Иной, всего превыше
Боясь толчка под ребра,
Такого друга ищет,
Чтоб был, как вата, добрый.

Другой друзей находит,
Чтоб зажигали спички,
Чтобы за ним в походе
Несли его вещички.

Чем в друге ошибиться,
Поверивши в улыбки,
Уж лучше ушибиться
Об друга по ошибке.

Друг – не клавиатура,
Чтоб пробежать руками,
Углы его натуры
Обследуют боками.

Пусть как обрывы Ужбы
Характер тот отвесен,
Пускай до вашей дружбы
Был путь не так уж весел,
Пусть надо с ледорубом
Идти до той вершины,
Где называют другом
Друг друга два мужчины.

Где вы не шли друг с другом
По вымеренной бровке,
А где тащили грубо
Друг друга на веревке,
Где не спьяна казалось:
Ты, я, да мы с тобою!
А где вас смерть касалась
Одним крылом обоих!

Дороги к дружбе нету
Другой, чем восхожденье.
Я в дружбе – за анкету
С таким происхожденьем!

Когда еще никто
Не знал ни слова –
Ни «здравствуйте»,
Ни «солнце»,
Ни «корова», –
Соседям
Древний человек привык
Показывать кулак
Или язык
И корчить рожи
(Что одно и то же).

Но словом стал
Гортанный резкий звук,
Осмысленней лицо,
Умнее руки,
И человек
Придумал
Слово ДРУГ,
Стал друга ждать
И тосковать в разлуке.

Ему спасибо
За друзей моих.
Как жил бы я,
Что делал бы без них?

Друзей –
Людей, которых я люблю,-
Я никогда
Ничем
Не оскорблю.

Не для того
Наш предок шел сквозь мрак,
Чтоб, встретив друга,
Я кричал: «Дурак!»,
Показывал язык
Или кулак
И корчил рожи
(Что одно и то же).

А злое слово
Я приберегу –
Пускай оно
Достанется врагу!

Если где-то в чужой, неспокойной ночи, ночи
Ты споткнулся и ходишь по краю –
Не таись, не молчи, до меня докричи, докричи,
Я твой голос услышу, узнаю.

Может, с пулей в груди ты лежишь в спелой ржи, в спелой ржи?
Потерпи! Я иду, и усталости ноги не чуют.
Мы вернемся туда, где и травы врачуют,
Только – ты не умри, только – кровь удержи.

Если ж конь под тобой – ты домчи, доскачи, доскачи,
Конь дорогу отыщет, буланый,
В те края, где всегда бьют живые ключи, ключи,
И они исцелят твои раны.

Если трудно идёшь: по колена в грязи, по колена в грязи
Да по острым камням, босиком по воде по студёной,
Пропылённый, обветренный, дымный, огнём опалённый –
Хоть какой – доберись, добреди, доползи!

Здесь такой чистоты из-под снега ручьи, ручьи –
Не найдёшь, не придумаешь краше;
Здесь друзья, и цветы, и деревья ничьи, ничьи,
Стоит нам захотеть – будут наши.
Наши!

Где же ты? взаперти или в долгом пути, пути?
На развилках каких, перепутиях и перекрёстках?
Может быть, ты устал, приуныл, заблудился в трёх соснах
И не можешь обратно дорогу найти?

Сережа очень нелюдим,
Ох, как бы подружиться с ним?
А, может быть, напрасный труд?
Его не зря Ежом зовут.

Девчонки просят: «Ежик!»
Дай перочинный ножик.
А Коля крикнет всех смеша.
– Не уколитесь об Ежа!

Но Еж как будто глух и нем,
Сидит, не говорит ни с кем!
– Сережа, взять билет в кино?
А он сердито буркнет: «Нет!
– А на коньках пойдешь кататься?
– Нет, мама будет волноваться!
А вот уже под Новый год
Узнали об Еже, что Ежик с матерью живет
В подвальном этаже.

Что нет отца, а мать больна,
Давно уж не встает она.
И Ежик ходит за обедом,
И топит печь вдвоем с соседом.

И должен в комнате прибрать,
А иногда и постирать.
Конечно, трудно одному
Приходится Сереже.

Решил Алеша: мы ему
Все вместе-ка поможем.
Друзья стучатся у дверей
– Открой, Сережа, поскорей!
Мы в нашем переулке
Тебе купили булки.
И сахар взяли заодно
А здесь в пакетиках – пшено!
Давай готовить ужин.
Сережа был сконфужен.

Уж не казался он Ежом,
Он стал совсем не колкий.
Скорей за чайником пошел,
Достал посуду с полки.

Теперь хотел бы он дружить
Пожалуй, с целым светом.
Когда кому-то трудно жить –
Должны вы знать об этом!

Что такое слово ДРУЖБА?
Рассказать Вам это нужно!
Наша ДРУЖБА в трудный час
Выручает в деле нас.

С моим лучшим другом Генкой
У которого коленки
Отвисают на штанах,
Локти вечно в синяках,
Мы пошли в соседний двор,
Покататься, как ковбои
На качелях «Метеор».

Но загвоздка есть порой,
Двор считается чужой.
Если будем в нем играть,
Могут нам накостылять.

Только мы прошли границу
Беззаботного двора,
К нам со всех сторон как птицы,
Подлетела детвора.

С Генкой дать отпор решили,
Стали мы одним плечом.
Говорим спокойно детям
«Мы соседи, здесь живем.
Поиграть пришли к вам в гости,
Никуда мы не уйдем!»

Удивились тут ребята,
Что вдвоем плечом к плечу,
Мы стоим не зная страха,
Не боимся их ничуть.

Тут какой-то карапуз,
Подкатился как арбуз.
И кричит: «Нам очень нужно –
Всем создать один союз!

Что бы стали мы друзьями,
Надо руки нам пожать
Если ДРУЖБУ уважаем
Будем вместе мы играть!»

Дружу я с Вовкой десять лет,
Почти со дня рожденья.
Способностей у Вовки нет
Ни к музыке, ни к пенью.

Он что угодно смастерит,
Он всё на свете знает...
Короче, Вовка – вундеркинд,
Но слуха – не хватает.

И вот недавно я узнал –
Хоть верьте, хоть не верьте –
Что он... вдруг петь зачем-то стал –
Участвует в концерте!

Как рой пчелиный
Весь наш класс
Гудел с утра сегодня –
Ещё бы: есть солист от нас
В концерте новогоднем!..

И вот мы в зале наконец.
А вот и Вовка. Вон он!
Стоит –
Ни дать ни взять –
Певец:
На сцене!
С микрофоном!

Он пианисту подал знак...
Мы поудобней сели.
Что делал он! Как он орал!
Какое там искусство!
Молчал оторопело зал,
Покачивалась люстра.

Директор принял валидол,
Учитель пенья – тоже.
Но Вовка бровью не повёл
И пение продолжил...

Когда он наконец умолк,
Лишь я один захлопал –
Не хлопать Вовке я не мог,
Хоть пел он очень плохо:
Когда поёт со сцены друг,
мне для него не жалко рук!

По улице моей который год
звучат шаги – мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
той темноте за окнами угоден.

Запущены моих друзей дела,
нет в их домах ни музыки, ни пенья,
и лишь, как прежде, девочки Дега
голубенькие оправляют перья.

Ну что ж, ну что ж, да не разбудит страх
вас, беззащитных, среди этой ночи.
К предательству таинственная страсть,
друзья мои, туманит ваши очи.

О одиночество, как твой характер крут!
Посверкивая циркулем железным,
как холодно ты замыкаешь круг,
не внемля увереньям бесполезным.

Так призови меня и награди!
Твой баловень, обласканный тобою,
утешусь, прислонясь к твоей груди,
умоюсь твоей стужей голубою.

Дай стать на цыпочки в твоем лесу,
на том конце замедленного жеста
найти листву, и поднести к лицу,
и ощутить сиротство, как блаженство.

Даруй мне тишь твоих библиотек,
твоих концертов строгие мотивы,
и – мудрая – я позабуду тех,
кто умерли или доселе живы.

И я познаю мудрость и печаль,
свой тайный смысл доверят мне предметы.
Природа, прислонясь к моим плечам,
объявит свои детские секреты.

И вот тогда – из слез, из темноты,
из бедного невежества былого
друзей моих прекрасные черты
появятся и растворятся снова.

В детском садике детишки –
Все такие шалунишки!
На прогулку вышли дети.
Раз! – несется с горки Петя.
Два! – за ним летит Ванюша.
Три! – на карусели Ксюша.
А четыре! – в доме Коля.
Пять! – стоит с ведерком Оля.
Шесть! – с мячом играет Митя.
Семь! – с коня слезает Витя.
Восемь! – с куклою Наташа.
Девять! – рядом скачет Маша.
Десять! – по дорожке Федя
Едет на велосипеде.

А теперь наоборот:
Десять! – на велосипеде
По дорожке едет Федя!
Девять! – бойко скачет Маша.
Восемь! – c куклою Наташа.
Семь! – с коня слезает Витя.
Шесть! – бросает мячик Митя.
Пять! – ведерком машет Оля.
А четыре! – в доме Коля.
Три! – на карусели Ксюша.
Два! – с горы летит Ванюша.
Раз! – внизу хохочет Петя.
Нет дружней ребят на свете!

Старший брат вдруг загрустил,
Матч хоккейный пропустил,
Мама в панике:
– Беда!
Не бывало никогда!
Костик, ты не заболел?
Ты полдня уже не ел!
Может, мы пойдем к врачу?
Отвечает:
– Не хочу!

Просто он влюбился в Светку,
Нашу рыжую соседку.
Он влюблён уже три дня –
Это точно знаю я!
Это точно знаю я!
Он не ест,
Он не пьёт
И того гляди умрёт!

У меня есть друг Серёжа,
На год он меня моложе.
Может, мне влюбиться тоже
В конопатого Серёжу?
С братом мы тогда вдвоём
За компанию умрём!